— Пожалуй, отсюда я и сам доберусь, — тин Хорвейг с удовольствием потянулся и, подхватив горсточку свежего снега, хапнул ртом.

— Ну тогда и мы пойдем. Выздоравливай, Пасита, — Малюта и его молчаливый спутник по негласной орденской традиции пожали Защитнику локоть, чем несколько того удивили.

— Уверен, что сможешь доковылять, до Северной башни? Отсюда прилично, — забеспокоился Нааррон.

— Сартог дери! Я, по-вашему, таким немощным выгляжу? — взбеленился тин Хорвейг. — Причитаний наслушаешься, и правда, мниться, что калека. Да мне далеко и не надо. Мой дом в поселке первый от перекрестка — отсюда видно. Лекарь живет напротив. Чтобы вам было спокойнее, обещаю заглянуть к нему сразу. Провожать не надо, — предупреждающе поднял он руки. — Но в гости жду. Только попозже. Буду рад, — он одарил Киру многозначительным взглядом.

— Тин Хорвейг, на тебя так Орден влияет? Ты сразу какой-то невыносимый становишься, — не остался в долгу Нааррон. — С другой стороны, раз это снова полезло, и правда, можно больше не опасаться за твое самочувствие. — Он повернулся к Кирране: — Идем. Провожу до покоев, а то опять во что-нибудь влипнешь.

Кира, изобразив крайнее возмущение, вылупила глаза.

Дорога была хорошей, повезло добраться засветло и без приключений, как и планировали. К вечеру выглянуло солнце, окрасив белоснежные, искрящиеся стены во все оттенки розово-золотого. Защитник, махнув рукой, свернул к поселку. Проводив его внушительную спину взглядом, охотница невольно улыбнулась.

«Странно так. Будто бы домой вернулась. Оказывается, и по Ордену можно соскучиться».

Но не успели они с братом пройти и несколько шагов по тщательно расчищенной мощеной дороге, как впереди затеялась какая-то кутерьма. Малюта и второй Защитник поравнялись с тройкой других и приостановились, верно, поздороваться. Кира, думая о своем и рассматривая окрестности, даже не сразу придала значения, кто там впереди.

— Стоять, собака!

Охотница повернула голову на выкрик и увидела, как по направлению к ней во весь опор бежит человек. За ним, приотстав на несколько шагов, гнались все четверо Защитников. Отчего-то им никак не удавалось настичь и остановить беглеца. Наверное, повлияло именно это, да еще детское воспоминание и ночной кошмар, так и не выпустивший из своих липких лап, но Кира оцепенела и просто смотрела, как сартог, споро перебирая кривыми ногами, стремительно приближается. Выхвати он сейчас нож, лук или смертоносный бич со вплетенными лезвиями, с какими некоторые из них весьма искусно управляются, она, наверное, так бы и продолжила стоять и смотреть. Вместо этого, кочевник вскинул вверх открытые ладони и с разбегу бухнулся ей в ноги, тяжело и хрипло дыша. Только сейчас Кира очнулась. Отодвинув за спину брата, мгновенно вошла в транс. Тут подоспели и остальные, но еще раньше вернулся тин Хорвейг, в свою очередь, закрывая ее саму от возможной опасности.

Один из Защитников зло пнул сбежавшего пленника в бок, едва сдержав ругательство, но тот словно и не заметил. Повалившись в сугроб, шустро вскочил. Пополз на коленях к Кире, сложив в умоляющем жесте руки. Залопотал что-то заикаясь. Говорил кочевник быстро, глотая слова. Кира ничего не смогла разобрать. Да и остальные, похоже, тоже. Ухватив его под руки, Защитники хотели было увести, как вдруг сартог завопил что есть мочи:

— Хаанас-Маалун! — изборожденное морщинами лицо оросили обильные слезы, градом хлынувшие из узких глаз: — Хаанс-Маалун, помоги! Помоги! Помоги! Помо…

Черная кровь пошла горлом так внезапно, что Защитники от неожиданности выпустили его. Грохнувшись словно куль на заледеневшие плиты, пленник еще пытался ползти, протягивая к Кире руки. Стекленеющие зрачки уставились, не мигая, но даже смерть не стерла умоляющего выражения с его лица.

Пасита грязно выругавшись, закрыл труп широкой грудью, избавляя охотницу от жуткого зрелища. Киру трясло. Не заметив, как вышла из транса, она обхватила себя руками и не сопротивлялась, когда тин Хорвейг ее обнял. Сейчас охотница словно бы снова стала прежней маленькой девочкой, удиравшей от сартогов с козленком на плечах.

«И это Защитница?! — очнулась какая-то часть. — Трусиха распоследняя и баба!»

Отругав себя, Кира встряхнулась, прогоняя дрожь и оцепенение.

— Что значит Хаанас-Маалун?

На лице тин Хорвейга отразилось недоумение. Он пожал плечами и, почувствовав одно лишь ее намерение, выпустил. Кира обошла Защитника и присела, заставляя себя как следует рассмотреть труп. Черная кровь растеклась, пятная светлые плиты и снег.

— Что это?

— Я возьму образцы, — брат суетливо захлопал по карманам хламиды, в которую нехотя обрядился еще во дворце — обязывал ранг Хранителя. К тому же он пока не придумала, куда девать распиханное по многочисленным карманам барахло. — Пускай наши глянут. Может, отравили?

— Кто он? Откуда здесь? — спросил Пасита. Защитник словно бы преобразился. Сейчас точно никто бы в нем не заподозрил больного. — А! — осенило его. — Это тот разведчик?

— Он самый, — кивнул один из конвоиров. — Как раз с допроса ведем. Вели… — поправился он, покосившись на тело.

Второй брезгливо вытер руки о штаны:

— А у него, случаем, не чума?

— Тебе ли бояться? Доказано, Защитники от чумы не умирают, — Нааррон деловито наполнял черной кровью пробирку.

— Все же лучше его сжечь, и тут тоже… прибраться как-то, — указал на пятно мнительный Защитник и с омерзением сплюнул в сугроб.

— Что означает Хаанас-Маалун? — снова спросила Кира. — Хоть кто-нибудь знает?

Защитники переглянулись, и с завидным согласием покачали головами.

— Хаанас-Маалун… Хаанас-Маалун… — бормотал под нос Нааррон, затыкая пробирку. — И правда, что-то знакомое. — Он осмотрел содержимое на просвет. — А! Вспомнил! Это Дева-Зима, если не ошибаюсь. А ошибаюсь я в таких вопросах редко.

— М-да, — протянул Настоятель, — когда снова повернулся к собеседникам. После краткого, но обстоятельного пересказа событий он долго смотрел на расстилающееся за окном зимнее море. — Похоже, дело серьезнее, чем мы думали, раз сартоги просят у нас помощи.

— То есть, — начала Кира, осторожно подбирая слова, — то, что мне снится — правда?

— По крайней мере, ее крупицы точно присутствуют, — ответил Настоятель Агилон. Случаи ясновидения у Защитников в преддверии судьбоносных событий не редкость. Как, впрочем, и у жриц Киаланы, и у братьев Керуна… Как и у самых обычных с виду людей. Но те, кто хоть немного прикоснулся к силе богов, все же имеют больше шансов быть предупрежденными.

— Он просил помочь, — Кира сглотнула, чувствуя, как во рту пересохло. — Я должна запечатать Излом? — она хорошо помнила глухие удары и расходящиеся в стороны трещины. — Или уничтожить рвущееся оттуда чудовище?

«А, может, оно уже вырвалось?» — противно защемило где-то у солнечного сплетения, от одного воспоминания о красавице-сартожке.

Повисло молчание, и от этого стало не по себе.

— Твое дело — запечатать Излом, чудовищ предоставь нам, — нарочито весело ответил Пасита, глаза которого возбужденно заблестели, словно бы мыслями он уже пребывал в битве.

— Все! Пока отдыхайте, завтра я отправляюсь на Совет, там и решим, как поступить.

Все разошлись, включая Агилона с Наарроном, и охотница осталась наедине с дедом.

— А ты молодец. Не бросила тин Хорвейга. Я рад, что смог сделать из него достойного Защитника, хоть и сам до последнего не верил, — улыбнулся Настоятель. — Но другой твой поступок был неосмотрительным.

Кира сразу сообразила, речь об экспериментах с кольцом, и поникла.

— Я…

— Мне уже известно, что ты сделала это ради проверки. Могу я узнать причину?

«Причину?! Не имя? Дед знает?!» — охотница подняла голову и столкнулась с пытливым взглядом леденистых глаз.

— Я хотела убедиться, что передо мной действительно не Защитник.

— Удалось?

— Не знаю… — пожала плечами Кира, вдруг осознав, что так и не смогла понять.